Часть 5

Жена внука матушки Серафимы преподавала в Мичуринском педагогическом институте. Часто перед каким-нибудь ответственным делом на работе она просила: «Бабушка Мотя, помолись за меня», а потом неизменно приходила благодарить с букетом цветов. Матушка молилась за всех с любовью.

Уже после смерти схимонахини Серафимы Неля пришла в ее дом на Станционной улице, но в келью войти так и не смогла. Она с удивлением говорила: «Не могу войти. Меня как током бьет. Словно кто-то мне в этом препятствует».

Позже выяснилось, что Неля увлеклась одним из модных ложных религиозных учений. После этого случая она серьезно задумалась над своим отступничеством от Православной веры.

На Рождество Иоанна Предтечи Э. П. прочла акафист в келье у матушки (в доме на ул. Станционной) и села за стол в кухне. Пили чай и беседовали. При этом она сидела лицом к двери в келью и к дверям в другие комнаты. Вдруг Э. П. приподнялась со своего места и удивленно вскрикнула, указывая на дверь, ведущую в комнаты: «Там женщина в черном!» Ее потрясение было вызвано тем, что в явившейся ей женщине она узнала матушку Серафиму, которую знала только по фотографии.

    Г. вспоминает:

— В детстве я несколько раз видела один и тот же сон и очень ясно его запомнила. Видела я Боголюбскую церковь, а возле нее сидящую женщину в черном. Она показывала мне рукой на храм. Когда церковь открылась для богослужений, я зашла в нее и тут в первый раз вспомнила свой сон. Только не знала, кто та женщина, которая мне снилась.

Однажды через своего знакомого я пришла в келью схимонахини Серафимы и, взглянув на фотографию матушки, сразу узнала в ней ту, которую видела во сне.

В марте 2002 года я уехала в Никольский санаторий и очень скорбела, что перед поездкой не зашла к матушке на могилку за благословением. В санатории вижу сон: подхожу к могилке и хочу положить на нее конфеты, но вместо могилы увидела двухметровый сияющий крест. Я рассмотрела, что он был деревянный. Перед крестом прямо на верхушке появилась сначала одна икона, а потом другая. Первую я не разглядела, а вот на второй увидела преподобного Серафима Саровского. Ближе к церкви «Всех Скорбящих Радость» стояла красивая золоченая рака с мощами матушки. Я удивилась: «Когда это матушку успели прославить?» Подошла к раке и попросила: «Матушка, благослови». После чего почувствовала необычайное тепло в груди.

    Священник отец С. дал В.В. фотографию матушки Серафимы в схиме. «Есть свидетельства одной девушки, что эта фотография благоухает», — сказал он. «А как она благоухает?» — спросила В.В. «Источает аромат роз», — уточнил он. Далее В.В. рассказывает:

— Уходя из дома, я прикладывалась к образу матушки, брала у нее благословение на свои дела, не раз молитвенно просила матушку за брата, который не знал Бога.

Вдруг брат предложил мне сходить с ним на родительскую субботу в храм. Мы побыли в церкви недолго, но и за это я не переставала благодарить матушку. Дома, когда я хотела приложиться к ее фотографии, почувствовала необыкновенный аромат роз. Это благоухал портрет старицы Серафимы.

У моих знакомых погибла дочь О. Они не хотели читать Псалтирь по усопшей, и тогда я решила читать ее по ней сама, думая, что это можно каждому мирянину. По неопытности я не взяла на это благословение священника. Ночью, во время чтения Псалтири, я почувствовала холод, шедший ко мне со спины. Потом на меня напал безотчетный страх. Появилось желание убежать из этой квартиры.

Тогда я вынула из сумки фотографию матушки Серафимы и стала просить: «Матушка, укрепи». Страх пропал, и я легла отдохнуть на диване прямо рядом с гробом. Поспала немного, а потом снова стала читать Псалтирь. На следующий день под утро во сне мне явилась улыбающаяся О. Она благодарно кивала мне головой.

Я долго ходила по организациям, не могла трудоустроиться. В нашем городе трудно получить хорошую работу. Пошла на могилку к матушке со своей скорбью: «Матушка, что мне делать?» В этот же день решила зайти в редакцию газеты, где подрабатывала в течение года внештатником, чтобы попрощаться и рассказать, что хочу устроиться работать продавцом.

Вдруг редактор объявил, что берет меня на работу, и подготовил бумаги для принятия меня в Союз журналистов. Я, очень удивленная, согласилась. Ведь мест в редакции не было.

Два года назад я познакомилась с немцем-лютеранином, который приезжал в Мичуринск. После отъезда он стал писать мне письма о своих чувствах. Он был женатым человеком, но стремился снова приехать в Россию, чтобы увидеть меня. Я просила матушку Серафиму о помощи: чтобы немец этот больше не приезжал в Мичуринск. Он уже готовил визу для въезда в Россию, но неожиданно поехал в Америку и прекратил переписку.

Несколько лет тому назад заболел редактор православной газеты и попросил меня временно его заместить. Настоятель Боголюбского собора отец Анатолий меня благословил, но я очень переживала, так как считала себя недостойной по своим грехам заниматься православной газетой.

Примерно в это же время я со своей знакомой шла мимо ограды кладбища, где похоронена матушка Серафима. От кладбищенской ограды до могилки — метров сто или сто пятьдесят. Я мысленно попросила матушку меня благословить и вдруг почувствовала необыкновенное благоухание. Был вечер, темно, слева — шоссе, кругом снег, но благоухание стояло довольно сильное. Я спросила свою приятельницу, не чувствует ли она благоухания. Та ответила отрицательно. Верно, матушка так меня благословила.

Одна знакомая говорила мне, что давала на могиле матушки обет вести благочестивый образ жизни. Но когда развелась с мужем, стала встречаться с женатым человеком. Однажды, когда она пришла в келью матушки Серафимы (на улице Станционной), решила приложиться к ее фотографии. Вдруг мысленно она услышала: «Не прикасайся, нечестивая». После этого она серьезно задумалась и раскаялась, попросила матушку о помощи, чтобы ее не преследовал этот человек. Она стала чаще ходить в храм, исповедоваться и причащаться.

У Л. Н. пятеро детей. Последняя дочка Надя родилась недоношенной, сильно отставала в развитии. В полгода у девочки отсутствовала речь (она даже не агукала), и еще она не сидела. Врачи ставили диагноз — детский церебральный паралич, микроцефалия. «Однажды я пришла с Надей на могилку к матушке Серафиме, — вспоминает она. — Уже возле могилки девочка вдруг замерла, стала смотреть в сторону креста не отрываясь. Я никогда не видела ее такой сосредоточенной, казалось, она видит что-то, чего не вижу я. С этого дня у ребенка взгляд стал осмысленным, она начала играть в ладушки, агукать и развивалась гораздо луч­ше. Это было в 1998 году, а сейчас Наде 5,5 лет, и ее болезнь протекает не так тяжело, как бывает при подобном диагнозе. Я беру ее с собой в храм. Она читает и считает».

    Т. В. рассказывает:

— В 2001 году наша дочь Настя заболела: у нее образова­лось уплотнение в области груди. В то время ей было четыре годика. Врачи ставили диагноз: реактивный мастит. Ежеме­сячно мы возили дочку в областной центр — Тамбов. Врачи наблюдали, как поведет себя опухоль. В случае необходимо­сти ей могли сделать операцию.

Могилка матушки Серафимы находится на кладбище ря­дом со Скорбященской церковью, возле которой расположен автовокзал. Отправляясь в Тамбов, мы с мужем и Настей сначала заходили к матушке. Молились, просили об исцеле­нии дочки, брали землю с могилки и прикладывали к опухоли, лекарства не давали.

С Божией помощью, святыми молитвами матушки Настя выздоровела.

    В июле 2002 года после ссоры с родителями А.К. остался без работы и, фактически, без средств к существованию. Он говорит: — Я решил пойти на могилку матушки Серафимы и просить ее заступничества. В этот же день мне предложили работу в магазине «Панда» и еще в одном месте, а через некоторое время я помирился с родителями, и все нормализовалось.

Я также просил матушку помочь мне в получении работы по специальности — фельдшером. Уже в ноябре 2002 года мне предложили должность фельдшера в локомотивном депо, и это несмотря на то, что в Мичуринске есть медицинское училище, и у нас много нетрудоустроенных медиков. Уверен в том, что мне помогла матушка Серафима.

    Г. свидетельствует:

— Один наш родственник сильно пил. Его знакомый посовето­вал ему обратиться за помощью к матушке Серафиме, и они вместе пошли к ней на могилку. Родственник просил матушку о помощи. После чего он перестал пить и устроился на работу.

Мой муж В. был серьезно болен, и его должны были опе­рировать в Москве. За операцию надо было заплатить боль­шие деньги. Я просила матушку на могилке о помощи. По ее молитвам операция прошла успешно, мы оплатили только опе­рацию, а за проживание с нас денег не взяли.

    Н. Л. рассказывает:

— В 2000 году муж моей дочери Сергей (он военный летчик) пошел на пенсию и должен был получить сертификат (ордер на жилье). Но не тут-то было, начались трудности: целых два года были проволочки. Сергей просил предоставить ему квар­тиру в городе Старый Оскол, что в Белгородской области, из-за того, что там жил его родственник. Но тот неожиданно умер, и зять был в растерянности. С просьбой помочь семье моей дочери я обратилась к матушке Серафиме, ходила к ней на могилку. Ордер на квартиру зятю наконец-то дали, а при его выдаче секретарь ошиблась: записала вместо «Белгород­ская область» — «город Воронеж». Она очень испугалась и даже побледнела, но зять и не думал ее ругать, и даже обра­довался. Теперь все устроилось лучшим образом, и семья дочери переехала жить в город Воронеж.

А в январе 2002 года у меня заболела нога. Рожистое вос­паление никак не проходило. Я заказала панихиду на могиле у матушки и прикладывала к больному месту песочек с ее мо­гилки, после чего получила исцеление.

    М. В. с благодарностью вспоминает:

— У моего 24-летнего сына Сергея не складывалась семей­ная жизнь, и он приехал из Москвы в Мичуринск. Очень пе­реживая из-за этого, он заходил после работы на могилку к матушке Серафиме, после чего успокаивался. Однажды осе­нью он подобрал воробья, который не подавал признаков жизни, и решил нести его на могилку к матушке. Я ругала его, говоря: «Ты чего, с ума сошел? Разве это хорошо, дох­лую птицу туда нести?» Но сын засунул воробья за пазуху и пошел. Он положил безжизненного воробья на могилку и со слезами стал просить: «Матушка, благослови, ведь это не­винное существо». Вдруг птичка, которая не шевелилась, вспорхнула, едва не задев его лица. Села на ветку и громко зачирикала. Сын благодарил матушку и всем рассказывал об этом чуде.

В 1997 году я вместе с дочкой поехала в Иоанно-Богословский монастырь. Перед поездкой дочка нечаянно упала, но этому значения не придала. А оказалось, что у нее слома­на ключица, и после возвращения домой ей стало плохо. Поз­же дочке пришлось сделать три операции в течение полугода, чтобы восстановить ключицу. А я после поездки (через три дня) заболела желтухой, а это 27 дней больничного режима. Всю жизнь я избегала больниц и знала, что не выдержу и трех дней госпитализации, буду переживать за близких: маленько­го сына и инвалида-мужа — как там они без меня? Я стала молиться и очень просила матушку Серафиму меня укрепить.

В инфекционном отделении, где я лежала, были наркома­ны, но мне не мешали ни шум, ни грязь, безпокойство ушло, и я смогла вылечиться. Эти дни я вспоминаю с удивлением, ведь я прекрасно себя чувствовала, как на настоящем курор­те — у меня не было ни тени нервозности или дискомфорта.

Такое могло быть только по молитвам матушки.

В декабре 1998 года я осталась без работы, и наша семья стала терпеть нужду. Муж у меня инвалид, и от него помощи не было, а младшему сыну всего три года. Как-то пошла я на автовокзал вместе с дочкой, чтобы проводить ее на автобус до села Юрловка, и на обратном пути зашла на могилку к матуш­ке и со слезами просила помочь мне в устройстве на работу. На следующий день я была в Троицком храме. Вдруг ко мне подошел настоятель отец Георгий и предложил продавать от храма иконы. Я стала работать в надежде, что хоть иногда ба­тюшка даст мне из храма хлеба. Но через неделю у меня была уже хорошая выручка от продажи, и я стала получать зарплату.

В 2000 году мы с братом Виктором Д. заказали на могиле у матушки Серафимы панихиду. Молились ей о своих нуждах и здоровье матери. Маме 65 лет, и у нее очень болели ноги, распухали колени, она почти не ходила в течение двух лет. После панихиды мы взяли песочек с могилки, чтобы прикла­дывать к ее больным ножкам. Вскоре маме стало гораздо лучше, и она начала ходить.

    Н.В. рассказывает:

— У отца В. жена родила ребенка, но молока у нее не было. Тогда он отслужил на могиле матушки Серафимы панихиду и поставил на могилку бутылочку с молоком. И как только его жена коснулась бутылочки, почувствовала, как у нее появи­лось молоко.

    Т.И. свидетельствует:

— Примерно весной 2002 года я переболела гриппом. Одно ухо у меня не слышало уже давно, на второе я оглохла после болезни: не слышала звонков в дверь, телефонных звонков. Врачи сказали: «У тебя ничего нет. Патологии не наблюдает­ся». Но я чувствовала, что слух теряю все больше и больше. Однажды на проповеди отца Николая (настоятеля церкви Петра и Павла города Тамбова) я расслышала, что на могил­ке матушки Серафимы в Мичуринске исцеляются люди, и решила поехать туда вместе с больной 11-летней внучкой Аней, которую вожу на инвалидной коляске. Аня в это время начала говорить некоторые слова, но я их не слышала, видела только, как шевелятся ее губы. На могилке матушки Серафимы я прочитала акафист «Слава Богу за все», а потом упала на ко­лени и заплакала: «Матушка, помоги мне, как же я буду хо­дить за Аней, ведь я ничего не слышу. Помоги мне во имя всего святого, молись обо мне». Потом я взяла ватку, прило­жила ее к могилке, на ней осталась земличка и песочек, а потом вложила ватку в ухо, и ко мне в этот же момент вер­нулся слух. Я стала слышать все звуки и то, что говорила внучка.

    А.X. рассказывает:

— Моя дочь Таня под Страстную седмицу видела сон: идет она по кладбищу у Скорбященской церкви, сворачивает на тро­пинку в сторону могилки, где много народа, — там батюшка служит панихиду. После панихиды священник ушел, а люди стали подходить по одному к матушке, чтобы попрощаться. Когда Таня подошла, то увидела, что матушка лежит в мона­шеской одежде поверх могилки: головой к кресту, глаза ее зак­рыты, но она живая. Таня подумала: «Вот бы спросить у ма­тушки, что меня ожидает?» (она была незамужем и долго не могла устроиться на работу). И тут видит, как матушка по­степенно открывает глаза, смотрит на нее и говорит: «Глаза я для тебя открыла, спрашивай». Таня спросила: «Какая меня ждет доля?» Матушка протянула в ее сторону правую руку, а левой (жестом) показала, что все будет хорошо. Тут у Тани мелькнула мысль: «Почему же матушка не говорит, а пока­зывает все на руках?» И вдруг мысленно услышала: «Он бу­дет небольшого чина, но умный». После этого матушкины губы зашевелились, и она произнесла: «Купи пять свечей». Когда Таня рассказала мне сон, мы купили пять свечей, отслужили пять панихид на могилке. После этого по молитвам матушки Серафимы для Тани нашлась работа. В этой организации она познакомилась со своей будущей свекровью, а потом и с ее сыном — будущим своим мужем. Таня вышла замуж, роди­ла ребенка.

Однажды я пришла на могилку к матушке и увидела там состоятельную (по внешнему виду) женщину, спросившую меня: «Скажите, как мне молиться?» Я ответила: «Молитесь, как можете». Мы разговорились, женщина рассказала, что у нее есть подруга, очень почитающая матушку. У этой жен­щины начались несчастья, но она не переставала ходить на могилку и просить святых молитв Мичуринской старицы схи­монахини Серафимы. В это же время ей приснилась добрая старица, одетая во все черное. «Я знаю, что у тебя все плохо, — сказала она. — Но ты не скорби, ходи ко мне на могилку. Завтра положи там свое серебряное кольцо на маленькую про­талинку и все у тебя будет хорошо». Когда на другой день подруга пришла на могилку, то подумала: «Какая же прота­линка? Мороз минус восемнадцать градусов!» — но прота­линку все же увидела и сделала так, как сказала ей во сие матушка. После этого у нее все нормализовалось.

Моя знакомая, отчаявшись, задумала наложить на себя руки. В таком состоянии и с такими мыслями, вся в слезах она заснула и увидела сон. Ее подводят к глубокой пропасти, и она понимает, что падение неминуемо, но вдруг рядом по­является одетая во все черное старица и обращается к ней: «Надя, а разве ты безплодная?» Эти слова она повторила еще раз. После этого Надежда пробудилась и поспешила к своей дочери Елене, чтобы рассказать сон, а потом пришла ко мне. Я напомнила Наде о том, что когда-то она ходила на могилку и просила матушку исцелить ее от безплодия, после чего у нее родились две дочери. Когда Надя увидела фото­графию матушки, то подтвердила: «Да, это она являлась мне во сне». У Нади появились слезы раскаяния, и она оставила мысль о самоубийстве.

   Ч. говорит:

— Мой муж В. после инсульта день и ночь смотрел телеви­зор, я очень опасалась ухудшения его состояния из-за отрица­тельного воздействия телевизора, но он меня не слушал. Я пошла на могилу к матушке Серафиме и просила ее святых молитв. Вдруг прилетела стая голубей, и птицы стали кру­житься вокруг меня. Это продолжалось довольно долго и по­казалось мне необычным. Когда я пришла домой, то телеви­зор был выключен. Муж не включал его целые сутки. С этого дня он смотрит телевизор гораздо реже.

    Протоиерей Николай поведал о том, что к нему подошла жен­щина после того, как отслужили панихиду по матушке, и сказала: «Вот дочь говорит мне: «Мама, опять будешь хвалиться». А я не могу молчать. И хочу рассказать вот что: после травмы у меня сильно болела голова, я просила у матушки помощи, приходила к ней на могилку. И спустя некоторое время она мне приснилась. Подошла ко мне молча, улыбнулась и провела рукой от головы к спине. После этой ночи боли меня не безпокоят».

    Бывшая послушница старицы Серафимы Е. говорит:

— Недавно вижу сон: вхожу в храм, а в притворе большие свечи горят, стоят хоругви и гроб. Понимаю, что торжество, а какое — не знаю. Тут подходит ко мне отец Макарий (по­койный схиархимандрит) и, показывая на гроб, говорит: «Иди, приложись, ведь это матушка». Я приложилась, а она повер­нула голову: «Дунятка, ты?» Сердце мое так и зашлось от радости. Я воскликнула: «Чудеса-то какие!» А отец Мака­рий сказал: «И были, и будут».

    В апреле 2003 года двадцатилетняя Алексадра К. рассказала:

— В 2000 году я обратилась за помощью к матушке Серафи­ме из-за того, что мой муж Андрей пристрастился к наркоти­кам. Мы с ним ходили в храм и на могилку к матушке, моли­лись об избавлении от этой напасти. Я просила Бога, чтобы молитвами матушки жизнь наша изменилась в лучшую сто­рону. Андрея осудили на один год, и за решеткой он не прини­мал наркотиков. Раньше его увозили в больницу и с помощью капельницы снимали интоксикацию. Теперь он живет нормаль­ной жизнью, у нас скоро будет ребенок. Похожая история про­изошла с моей подругой, и ей тоже помогла матушка Серафи­ма. Ее муж перестал принимать наркотики.

    Валентина А. утверждает, что матушка Серафима помогла ей поправить здоровье: «Я онкологически больна уже 21 год. Лежала в онкологии областного центра, где мне делали опера­цию. Постоянно заказываю по матушке панихиды, прошу молит­венно о помощи и чувствую себя хорошо».

    В апреле 2003 года Нина П. сообщила следующее:

— Я очень хотела причаститься на Пасхальной неделе. Но сильно болел желудок. Принимала таблетки, но ничего не по­могало. Тогда я стала готовить отвар из сушеных цветочков, взятых с могилки матушки, и желудок перестал болеть. Я смогла, как положено, подготовиться и причаститься Святых Христовых Тайн.

   Елена Г. из Мичуринска свидетельствует: — У меня есть фотография матушки Серафимы. Я молюсь перед ней, прошу помощи во всех своих житейских делах. В июле этого года я заметила, что фотография изменилась: одежда матушки стала как бы светлее. Рассмотрев фото­графию ближе, увидела на ней капельки. Я отнесла фотогра­фию матушки Серафимы в храм и показала ее настоятелю Боголюбского собора отцу Анатолию Солопову. И он под­твердил факт мироточения.

Весной 2003 года я зашла в келью матушки Серафимы, где в это время шла уборка. Неожиданно для себя я стала чувствовать благоухание, но никому ничего не сказала, так как усомнилась, думая, не кажется ли мне это. В келье была Лидия из Кочетовки. Она спросила, не чувствую ли я благо­ухания. И подтвердила, что благоухание это чувствуется в келье уже с полчаса.

    Людмила Д. рассказывает:

— Я очень полная, хожу с трудом и однажды поскользнулась, упала и ударилась головой. В общей сложности у меня уже было три сильнейших сотрясения мозга. После последнего случая начались дикие головные боли. Иногда казалось, что в голове кипяток. У меня и так масса всяких заболеваний, а тут еще к голове нельзя прикоснуться. От болей я не могла спать и засыпала часа в два ночи. И вот я заснула и увидела сон: на пригорке цветы и скамеечка. На ней — матушка Се­рафима, которой я постоянно молилась. Натруженные руки матушки лежали у нее на коленях. Я упала перед ней на коле­ни и уткнулась головой прямо в руки с мольбою: «Матушка, помоги!» Матушка стала гладить меня по левой больной сто­роне головы, а потом по спине. После этого чудесного сна боли прошли и уже не возвращались.

У меня была знакомая, ныне покойная Ивахненко Тамара Борисовна, которая болела раком. Я ей много рассказывала о матушке Серафиме, и она стала просить Бога дать ей воз­можность побывать на ее могилке.

Мы обсуждали то, как ей лучше это сделать. У Тамары была одна нога очень отечная, и она думала, что на нее на­деть. «Носок шерстяной даже не налезет», — сокрушалась она. И вот на другое утро после нашего разговора она меня позвала, показала огромный носок и сказала: «Ты не поверишь: проснулась, а рядом один маленький носок, а другой в три раза больше».

Так Господь дал ей возможность побывать на месте упо­коения матушки Серафимы. И она, хотя и не исцелилась, все равно укрепилась в вере и умерла утешенной.

    Матушка Иоасафа из женского Алексеевского Акатова монастыря города Воронежа (в миру Мария М.) поделилась вос­поминаниями:

— Шесть лет я не ходила из-за того, что у меня болели ноги. Эти страдания привели меня к вере, и, несколько окрепнув, я стала посещать храм, молиться. И еще я полюбила нищих, жалела и плакала, глядя на них. Была у нас в то время одна бездомная женщина с больными ногами — ее не все пускали ночевать, так как у нее на ногах сильно гноились язвы, а я не гнушалась и даже спала рядом с ней на сеновале. Бывало, скажут мне: «Как ты так можешь?» А дело все в том, что я запахи не различала: мне что духи, что керосин.

Ходила я обычно в храм в Мордово. Туда приезжали отец Виталий (схиархимандрит Виталий (Сидоренко)) и отец Власий (схиархимандрит Макарий (Болотов)), и здесь была осо­бая духовная атмосфера.

Однажды я видела Мичуринскую матушку-схимонахи­ню Серафиму. Она шла по храму со стороны клироса. Очень строгая и, как мне показалось, очень высокая. Покрыта она была большим платком, заколотым под подбородком, а под ним, наверное, был апостольник. Я тогда еще не знала, что есть тайные монахини. А тут догадалась, что Мичуринская матушка-монахиня. Это было незадолго до ее кончины.

Знакомые мне девчата постоянно ездили в Мичуринск к матушке, и она, бывало, к ним приезжала, но мне ничего об этом не говорили. Спросишь их: «Кто это был?» Они всегда отвечали: «Не знаем». А после матушкиной кончины дали мне фотокарточку с погребения: «Вот, гляди». Посмотрела я, а они все там. Но я на них не в обиде…

В Мордовском храме я шесть лет проработала сторожем. Бывало, даже не прикорну. Псалтирь с собой брала, но только открою: ребятишки в ограду лезут, тогда я их вразумляю: «Нельзя. Это храм». Но однажды я все же задремала и уви­дела сон: открываются двери храма, и народ идет на службу. Я испугалась: «Как это могло случиться? Или я проспала, или замок сбили? Ключ-то только у меня». Вижу, что по левую сторону от входа в храм на паперти стоит странница вся в черном. Она спрашивает у меня: «Ты не знаешь матушку Мат­рону? Поищи ее». Я очень расстроенная раздраженно ответи­ла: «Не знаю я никакую матушку Матрону». А она подала фотокарточку и говорит: «Посмотри, может узнаешь?» Я взя­ла фотокарточку, посмотрела: «Это матушка Мичурин… — не договорив, подняла на нее глаза и продолжила —…ская». И тут же ее узнала. Я улыбнулась, и она мне тоже. Я видела ее в эту минуту в одежде схимонахини.

Когда я пробудилась ото сна, то все о нем думала. По до­роге домой поделилась с работавшей в храме Марией Ива­новной: «Сестричка, угадай, кого я сегодня видела во сне, может, мой сон имеет какое-то значение?» Рассказала ей обо всем. А она даже ногой топнула и говорит: «Сестра, ты меня удивила. Сегодня годовщина матушки. Ее ведь звали Матро­на Поликарповна».

Вот так матушка во сне открыла мне свое первое имя и то, что она в схиме.

    Л.В. И. из Тамбова рассказывает:

— Я — бывшая учительница, сейчас на пенсии. От одной зна­комой, которая часто бывает в Мичуринске, узнала о матуш­ке Серафиме.

У меня очень заболела нога, я ее буквально тащила за со­бой и думала, что придется покупать бадик. Стала просить Божией помощи у матушки. Решила поехать в Мичуринск, к ней на могилку. Когда приехала, взяла с могилки песочек и насыпала прямо в колготки, несмотря на то, что была зима. Взяла еще песок с собой и дома растирала им ногу. Это было в 1999 году, и с тех пор нога меня не беспокоит.

    А.И. А. тоже делится воспоминаниями:

— Примерно в 2000 году моя сестра Светлана искала работу, но не могла найти. Ходила по организациям, но безрезультатно. В то время и я была без работы, а отец у нас инвалид, средств на существование не было.

Сестра как-то возвратилась после поисков работы и об­наружила, что все документы потеряны. Мы искали дома, но, очевидно, сестра их где-то потеряла. Я пошла на могил­ку матушки Серафимы и стала со слезами просить помощи. Ходила туда несколько раз, молилась, плакала. Через две не­дели отец решил пойти за хлебом (обычно просил знакомых ребятишек) и стал спускаться по лестнице. На окне лест­ничной площадки увидел сверток, а в нем документы Свет­ланы. Это было настоящее чудо. Вскоре сестра устроилась на работу, а через некоторое время и я. Раньше меня брали продавцом на уличных лотках, другой работы не было. А в этот раз взяли в магазин, и все меня устраивало — и время работы, и зарплата.

   Л.П. Д. рассказала следующее:

— У меня умер муж, и я не знала, как избавиться от уныния. У меня сын и дочь. Дочь сошлась с одним человеком, который меня не признавал, выгонял, если я приходила к дочери, а мне было жалко ее за то, что она очень много, прямо-таки рабски, на него работала.

Однажды, когда я пришла к дочери, он меня грубо выгнал, и я ушла в слезах. Я знала о могилке матушки Серафимы и пошла туда в большой скорби. Плакала и просила, чтобы матушка помогла. По молитвам матушки дочь его оставила. И теперь мы живем мирно.

Анастасия П. попросила матушку Серафиму о том, чтобы сбы­лась ее мечта: учиться музыке и петь в храме. И в тот же день к ней подошла регент Скорбященской церкви и предложила петь на клиросе.

А другая жительница Мичуринска Е.В. П. поведала такую поразительную историю:

— Со своим будущим мужем я познакомилась в ЦГЛ. Он приехал учиться в аспирантуру с Дальнего Востока. Я тоже там училась, мы познакомились. Свадьбу сыграли в Мичу­ринске, и на ней я узнала от свекра, что его отец (то есть дед моего мужа) — колдун и что, умирая, передал все свекру. Этому я тогда не придала значения. В Бога верила, но не зна­ла, что на брак надо брать благословение, венчаться. Мы жили с моими родителями. Муж носил всегда с собой карты, гадая, предсказывал будущее, это меня пугало и сму­щало. Муж говорил даже, что я куплю — какие туфли, одежду, рассказывал мне о моем прошлом. Он хотел снова уехать на Дальний Восток и звал нас с сыном, но я не соглашалась. Потом переехал от нас в обще­житие, чтобы никто не мешал его учебе. За неделю до Верб­ного воскресения мы с сыном Петей гуляли возле реки. Когда шли по перекидному мосту, муж подозвал его к самому краю моста и сказал: «Давай будем в воде рыбок смотреть». Он наклонил сына к воде. Я испугалась и стала читать вслух «Отче наш». И тут увидела шедших по мосту двух мужчин, один из которых оказался знакомым. Муж отпустил сына, и мы вер­нулись домой. Я успокоилась. На Вербное воскресение мы опять пошли гулять к реке, на молодежный пляж. По воде плыли льдины, а мы сели на ла­вочку недалеко от реки. Муж встал и пошел к краю берега и стал звать к себе сына: «Иди сюда». На меня нашло какое-то оцепенение. В это время к лавочке подошла старушка. Она села рядом с нами, назвала меня и сына по именам, а потом обняла его со словами: «Ты, Петя, к нему не ходи, сиди здесь». Петя (ему было тогда три года) отвечал: «Но ведь папа зо­вет». А она тем временем стала указывать ему на кнопочки нашего магнитофона и спрашивать, какая из них для чего. Петя отвечал. Муж очень разозлился и нагрубил этой старушке. Я его слов не помню, но тогда подумала: «Как это он может с пожилым человеком так обращаться». А она на мои мысли вслух ответила: «Ничего, ничего. Я с ним справлюсь». А по­том мужу: «Ничего, не с такими справлялась. Слажу». Не­смотря на то, что было холодно, она была легко одета — коф­та, юбка ниже колен, белая косынка, на ногах простые чулки и тапочки. Сама — худенькая, ножки и ручки тоненькие, блед­ная, под глазами круги. А на муже была куртка. Потом муж сказал ей слова, значение которых я не поня­ла тогда: «Она не справится». «Справится, она сильная», — отвечала бабушка. «Это она-то?» — муж пренебрежитель­но усмехнулся. А старушка говорит ему: «Ты уезжай, а она пусть остается». И, обращаясь ко мне и Пете, сказала: «Вы идите, вас уже ждут. Никуда не заходите, я за вами буду смотреть». Меня напутствовала так: «Тебе предстоит пройти трудный путь, но Господь будет тебе помогать. Думай только о хоро­шем, и у вас с Петей все будет хорошо». Мы пошли домой. Вскоре муж уехал, а уезжая, сказал: «Вас спасла местная свя­тая». Я это запомнила. Прошло несколько лет. Один человек из Боголюбского хра­ма дал мне текст песнопения, сложенного о матушке Сера­фиме. Я его прочитала и прослезилась. Впервые я узнала об этой козловской (Мичуринск до революции именовался Коз­ловом) святой из газеты «Мичуринская правда», там было написано об открытии часовни на ее могиле. Пришла на могилку как к родной: «Матушка, вот я и при­шла». На фотографии, приклеенной к кресту, я без труда узна­ла ту самую старушку, которая сидела с нами у реки 9 лет назад, в 1994 году. А ведь скончалась матушка в 1966-м…

Протоиерей Николай Засыпкин рассказывает:

— После смерти матушки, с первых же дней начались чуде­са. Их было очень много. И одно из них, которое совершилось совершенно недавно — это исцеление мальчика, которому предстояла операция в связи с сужением сосудов головного мозга. Он лежал в на­шей тамбовской больнице, затем в московской клинике. Ро­дителям посоветовали съездить на могилку матушки. Они съездили один раз, затем второй. Мальчик видел сон перед второй поездкой, — что едут они на машине, а в машине с ними сидит женщина в темном и говорит: «Поедете вы в Моск­ву, поездка ваша будет благодатная. Будете там четыре дня, а операцию делать не надо». А когда пришли на могилку, этот мальчик, до этого не видевший портретов матушки, увидел портрет и говорит: «Вот тетя, которая с нами ехала». Ну, они и поехали в Москву. Сделали зондирование, и оказалось, что ди­агноз не подтвердился, хотя до этого его дважды подтверж­дали обследования в Тамбове и в Москве. После этого они съездили в Троице-Сергиеву Лавру, поблагодарили преподоб­ного Сергия и счастливые вернулись восвояси. Я был свиде­телем их радости. У меня до сих пор эта радость вот здесь — в сердце. На их лицах было торжество.

 А вот что совсем недавно мне рассказывал о. Алексей Гирич, который сейчас является председателем приходского совета Скорбященского храма, рядом с которым находится могилка матушки Серафимы. Одна женщина лежала в боль­нице — предстояла операция по удалению кисты на почке. Делали УЗИ неоднократно. Перед операцией она пришла на могилку, слезно просила матушку о помощи. Сделали еще одно обследование — никаких признаков болезни не оказалось.

 У другого пациента после многократных обследований тоже была обнаружена киста на правой почке. Уролог сказал, что необходимо ложиться на операционный стол. А пациент говорит:

— Не лягу.

— А на что Вы надеетесь? — удивляется врач.

— Да рассосется — отвечает больной.

— Она не может рассосаться.

— Это у Вас не может, а у нас рассосется.

Он просил молитвенной помощи у матушки Серафимы. Сла­ва Богу, уже три года прошло — этот пациент все еще жив, хоть не совсем здоров, но живой.

 Еще один случай. Один молодой мужчина никак не мог найти работу. Вот поехал он к матушке на могилку, попросил ее, и тут же после этого, на второй день, ему предложили работу.

 

 

 

 

 

Назад к списку